— Не выписывают? — Встречаю Лару с вопросом, когда Дима привозит её после посещения больницы. Мы с Раисой Анатольевной и её подругами с ночи готовим салаты, варим сладкий рис и лепим котлеты.

Для меня загадка, зачем так много всего, но они утверждают, что народу будет много. Как же сказала одна из подруг? А, вот: «Нахаляву выпить все любят». Поэтому я продолжаю скатывать заготовленный фарш в кругляшки и отправлять их на большой противень.

— Нет. Врач сказал, что сильное потрясение может усугубить. Папа… — Тут Лариска не выдерживает и бросается мне на шею. — Он тоже вряд ли пойдет. Его только нести если.

Сегодня я заходила в их квартиру за посудой и видела. Неловко обнимаю подружку, чтобы не запачкать.

— Девчонки, — зовёт Дима. — Вы это, простите… Но я тоже… Мне ехать надо. Я говорил.

Он виновато отводит глаза в сторону. На самом деле ведь говорил. Но мы обе сникаем. С ним было спокойнее, а сейчас я не представляю, как мы вытянем вдвоем.

Как-то надо…

Надо собраться…

И мы это делаем. Собираем волю в кулак и едем к больнице. Лару баба Рая заставила выпить несколько таблеток и сейчас подруга напоминает больше равнодушную куклу. Правда, до тех пор, пока к собравшейся толпе незнакомых людей не вывозят Елену Васильевну.

Приглашенный поп начинает заунывно читать молитву, размахивая чем-то похожим на лампу. От «лампы» странно пахнет и у меня начинает кружиться голова. Я вытаскиваю готовую свалиться в обморок Лару на улицу, и мы судорожно глотаем прохладный влажный воздух.

Дальнейшее смазывается в туманную картинку: недолго едем, идем, стоим… Слушаем речи бывших коллег и знакомых. Хорошо, взрослые понимают и не трогают Лариску, чтобы она сказала последнее слово. Мы стараемся отодвинуться подальше и прижимаемся к соседней ограде, чтобы перевести дух.

Прикрываю глаза и замираю в попытке остановить бешено колотящееся сердце. Весь день старалась не думать, но броня дала трещину. Надо было попросить у бабы Раи и себе успокоительного. Смахиваю непрошенные слезы и запрокидываю голову наверх. Впереди тихо переговариваются люди, на фоне каркают вороны, а мелкий дождь служит достойной декорацией тяжелого прощания.

Слышу сбоку шаги и хочу остановить Лариску, но пальцы хватают пустоту. Не сразу понимаю, что её все-таки позвали туда. А ещё позднее до меня доходит, что идёт она не одна.

Глава 33

Роман

— Амур, ты чё дёрганый такой?

Сегодня я решил приехать в универ к первой паре, чего не случалось уже… Никогда. И даже не отцовская фамилия прикрывает перед преподами, а место капитана сборной по баскету нашего вуза. Первые места и медали оказались потрясными оправданиям возможным вспышкам лени и прогулам.

— Отвали, — складываю руки на столе и упираюсь в них лбом. Дико рубит спать, и я зеваю, закрыв глаза.

Хотел по-быстрому решить: увидеть, подойти, но девчонка опаздывала или вовсе не пришла так рано. Надо бы сбегать вниз и посмотреть расписание её группы, но я в упор не помню номера. Придётся как-то выяснять, чтобы не привлекать внимания.

Я не то, чтобы стремаюсь показаться рядом с ней, на мнение окружающих давно забил, но мне неприятна сама мысль, что надо бегать и выяснять. Как будто… как будто я влюбленный дебил, который не может добиться понравившуюся девочку.

Все эти сопли и единорожьи страдашки-переживашки были в начальной школе.

— Ромео, колись, нафига ты меня так рано вытащил?

Витёк недовольно косится в мою сторону, раздраженно покручивая айфон.

— Учиться, брат мой, учиться. Как завещал великий и ужасный, который сейчас в Мавзолее.

— Ему заливай.

Брат продолжает бухтеть, а я обдумываю, как лучше узнать номер группы Юльки. Есть вариант подкатить к Сычу, но это ж рано сразу спалить контору.

— Слушай, Берт у какой группы куратор?

— Хз. Тебе зачем?

— Дело есть одно.

— Он вроде завязан с гонками?

Отмахиваюсь, потому что обсуждать желания нет. Хотя если с кем-то я бы мог поделиться, то Витька́ бы выбрал первым для откровений. Раньше мы многое друг другу доверяли. Но не сейчас, когда я сам не знаю, чего хочу.

Может, посмотрю на девчонку и пойму, что отморозил мозги в сыром здании. И закрою тему.

Только в грудине свербит поганенькое чувство, которое подсказывает, что всё не просто, совсем не просто.

Пару я отсиживаю в полудреме, но со звонком срываюсь в направлении первого этажа и фоткаю на всякий пожарный расписание всех групп экологов первашей. Чертыхаюсь, когда понимаю, что их занятия не только в разных корпусах, но, мать его, еще и на разных улицах! Подумываю метнуться к спортивным залам, но меня перехватывает Таран. Отвязаться бы от надоедливой однокурсницы, но… Если память не подводит, она соседка той, которая занимает мои мысли. Так почему бы не воспользоваться информацией?

На следующее утро отец цепляет меня в коридоре универа и удивленно таращится на моё лицо. Да, я не выспался. Я вообще не спал!

И не пил.

После подсевшей на уши Настьки мы свалили с пар с Витьком и отрывались до утра в приставку. Юрец завис в клубе, а нам с братом слова были не нужны.

Думал, разгружу мозги, но на деле оказалось всё гораздо сложнее.

Пасусь у аудитории, в которой будет пара Сыча. Вчера не повезло, но сегодня я Сахарову обязан увидеть, даже если придется открыто завалиться к ней в общагу. Меня самого не хило потряхивает от странной зависимости, и чем раньше я найду причину, тем лучше для всех. Сегодня важная треня, и надо успокоить нервы, чтобы не рвать на площадке своих же.

Отвлекаюсь на разговор со знакомыми пацанами. Обсуждаем предстоящую игру и соперника. Со сборной «Политеха» всегда идем ноздря в ноздрю, но против Юраса у них нет шансов. Езерский в прошлом сезоне показал высший класс.

Делаю вид, что вникаю в слова собеседника, а сам слежу за появившимся Альбертом. Выглядит довольным, и я тут же представляю картинки, как стираю с его лица самодовольную улыбочку. И так бесит, а сейчас ещё больше от того, что он сможет Сахарову наблюдать целую пару. Интересно, угадал я с группой или нет?

— Чёрт, Цыбуля!

Андрюха, с которым мы болтали, и его приятель напрягаются, я же расслабленно веду плечами. Цибуля, или Цыбин Дмитрий Дмитриевич, бессменный ксе-ешник*, считается самым вредным преподом универа. Сдать ему зачёт — это как пройти квест в полностью тёмной комнате, нашпигованной битым стеклом. Ты можешь быть гением, но если пропустил хоть одну лекцию, считай, фамилию Цыбули запомнишь на всю жизнь.

—… не явились. Возмутительное поведение, Альберт Игоревич!…

Так, о чём это он? Особо не прислушиваюсь, но уловив знакомую фамилию, весь превращаюсь в огромный слуховой аппарат.

Берт спокойно объясняет рассерженному старику, что он отпустил подруг, а я напряженно жду, когда он озвучит причину. Озвучит же?

— Амур⁈ Твою мать, везде ищу тебя!

Розин появляется внезапно, заслонив собой обзор. Сжимаю зубы, всё ещё силясь уловить остатки инфы.

— Витёк, вот вообще не в тему.

— Слушай, брат, помощь нужна. Ты вчера почти не пил.

Почти⁈ Да во мне крепче чая ничего не было!

— Ну⁈

— Надо сгонять в одно место.

— Не вопрос. Давай после…

— Сейчас.

Поднимаю брови. Витёк, конечно, раздолбай, но сорваться на глазах Цыбина, у которого следующая пара наша? Ладно, его отец и Дим Димыч близкие друзья и проблем у брата не будет… но все-таки? Мне кажется, или Виктор слегка (на самом деле, сильно) бледен?

— Погнали, — достаю из кармана ключи. — По дороге объяснишь, что за спешка.

Когда мы садимся в тачку, и Витёк озвучивает адрес, я громко присвистываю. Это не на соседнюю улицу сгонять и даже не через весь город.

— Не хило. Могу узнать, на кой мы туда прёмся? — Брат постоянно копается в айфоне и бесит тем, что не отвечает.

Толкаю рукой в плечо и он, наконец, отлипает от экрана. Сверлит взглядом, а потом выдает причину. Нет, я знал, что он запал на очкастую заучку, ещё по букету понял, но чтобы ехать спасать…